«У государства и бизнеса зачастую разные интересы»

О новых технологиях

На наш взгляд, наиболее важным изменением в общественном устройстве будет блок технологий под общим названием «искусственный интеллект». Уже сейчас понятно, что он может выполнять часть работы по отбору, подготовке и реферированию информации. Несмотря на то что на сегодняшний день решения в области правоприменения во многом автоматизированы (например, выписка штрафов ГИБДД на основе анализа данных видеокамер), использование искусственного интеллекта может повысить точность и качество этих процессов. Далее мы будем наблюдать постепенный рост спроса на использование интеллектуальных систем в процессе принятия решений, и это наиболее значимое изменение, которое нас ждет. Понятно, что пока не стоит ожидать принципиальных изменений, например, в судопроизводстве, где принимать решение должен человек. Но оказать техническую поддержку таким процессам — разобраться с большим объемом данных, выстроить или проверить логику, сформировать предложения по новым продуктам, оценить работу общественных институтов и систематизировать проблемы — системы искусственного интеллекта уже готовы.

Вопрос в том, что мы сами вложим в «голову» искусственного интеллекта. Не секрет, что неправильно подготовленные данные для обучения нейросети могут привести к системным ошибкам. Есть примеры, когда «умный» алгоритм отфильтровывал резюме не по принципу профессионализма, а по гендерным, расовым и возрастным признакам. Это происходило потому, что человек обучил нейросеть по базе резюме, уже содержащей такие неявные преференции. Подобная ситуация может привести к дискриминации и нарушению других прав граждан.

Сейчас культура и бизнес-процессы большинства российских компаний построены на аналоговом взаимодействии. Поэтому главным вызовом для отечественного бизнеса я бы назвал грядущую цифровую трансформацию. И здесь дело даже не в бумажном документообороте. Очень слабо развиты процессы совместного создания новых продуктов и их тестирования. Практически не используются предиктивная аналитика и автоматизированное проектирование. Это означает, что, несмотря на наличие вычислительных мощностей и большого пласта программного обеспечения, переход на настоящую цифровую разработку новых продуктов и сервисов у большинства компаний еще не произошел.

Допустим, вручную вы можете перебрать и проанализировать 100 документов. Но если вы сделаете автоматизированную семантическую систему, подобно нашему резиденту Semantic Hub, то сможете увеличить эту цифру в 100 раз. В постоянно растущем потоке данных жизненно необходимо научиться быстро и правильно ориентироваться. Современный мир, в том числе некоторые участники «Сколково», готов предложить технологии для этого. На их основе можно принимать более качественные решения. Компании, которые научатся оцифровывать поиск решений, начнут выигрывать в глобальной конкуренции.

Об угрозах и барьерах

Безусловно, новые технологии несут угрозу приватности. У пользователей интернета за два с лишним десятка лет появились новые привычки — например, активно делиться подробностями своей жизни в соцсетях. Системный анализ таких публикаций позволяет выявить факты, которые человек, возможно, хотел бы оставить при себе. Даже обычная фотография из отпуска, выложенная в интернет, может рассказать не только где вы были, но также с кем и когда. Новые реалии ставят нас перед выбором: либо мы ужесточаем законодательство в области персональных данных, либо формируем новую «цифровую» культуру и популяризуем ее среди граждан, принимая риски снижения охраны конфиденциальности и тайны частной жизни.

Сейчас я бы выделил следующие важные законодательные инициативы в области цифровой экономики. Это основные блоки федерального проекта «Нормативное регулирование цифровой среды» нацпрограммы «Цифровая экономика». В них включены вопросы регулирования данных, как обезличенных, так и персональных, создания цифровой среды доверия через совершенствование требований к удостоверяющим центрам и к электронной подписи, перехода на электронное взаимодействие граждан, организаций и государства в разных сферах общественных отношений.

Государство и инновации

Страна, которая сможет найти оптимальный механизм развития инноваций, будет безусловным технологическим лидером в ХХI веке. Создание такого механизма — это задача не только Фонда «Сколково», а всего научно-технологического и инновационного блока.

Большинство стартапов не станут ИТ-гигантами. Многие начинающие игроки, особенно сейчас, создают продукт и выводят его на рынок с помощью присутствующих на нем компаний. В России есть стартапы с продуктами, конкурентоспособными на глобальном уровне, но это нишевые решения — например, наши резиденты VisionLabs и Vocord, которые занимаются видеоаналитикой и распознаванием лиц. После выхода на рынок эти компании были приобретены и интегрированы в экосистему гигантов: в VisionLabs инвестировал «Сбербанк», а Vocord приобрел Huawei.

Уменьшать степень участия государства в инновациях не имеет смысла. Я не вспомню случая, чтобы государство ушло из инновационной сферы и в ней бы сохранился опережающий рост. Кремниевая долина формировалась на оборонных заказах, Израиль и Сингапур также характеризуются высокой степенью участия государства в инновациях. В Южной Корее практически весь технологический прорыв был построен на государственных инициативах. У России есть свои экосистемные проблемы — к примеру, высокая степень государственного участия и монополизации крупнейших сегментов экономики. В такой ситуации отказ государства от участия в стимулировании инноваций приведет к сокращению спроса на их внедрение со стороны монополистов и компаний с государственным участием в силу недостатка рыночных стимулов заниматься новыми решениями. Таким образом, для России снижение степени участия государства во внедрении инновационных решений еще опаснее, чем для ряда других стран.

В то же время необходимо сохранить конкуренцию в высокотехнологичных секторах экономики. Сегменты с традиционно высокой конкуренцией (например, телеком, банковская сфера, ритейл) демонстрируют высокий спрос на современные цифровые решения. В более традиционных секторах поддержка инноваций может быть сконцентрирована на нескольких прорывных направлениях, обеспечивающих для крупных российских экспортеров технологическое лидерство на международных рынках. А такие институты развития, как Фонд «Сколково», могут обеспечить технологическую поддержку этих компаний через программы корпоративной акселерации: подбор и выращивание стартапов, соответствующих технологическим потребностям крупного бизнеса.

К сожалению, достаточно развит бизнес «грантоедов». Особенно в высокотехнологичной научной сфере, где ряд компаний ходят по кругу, меняя название и учредителей, продавая инвесторам одну и ту же идею, которая никак не выйдет на коммерческую окупаемость. Причина в том, что привлечь гранты в России иногда существенно проще, чем выйти на рынок. Понятно, что такой «проект» никогда не принесет разработчикам больших денег, а рынку и вовсе ничего не даст.

Создание единого регулятора цифровой экономики сейчас вряд ли оправданно. Представьте себе ведомство, которое одновременно регулирует электронную подпись, беспилотный транспорт, государственную отчетность и криптовалюты. Это будет настоящий бюрократический монстр, ему будет хронически не хватать компетенций и информации для принятия решений. Разумеется, взаимодействие участников процесса выработки решений должно быть скоординировано, иначе сложно рассчитывать на достойный результат. Сейчас инструмент координации построен, он описан в Постановлении Правительства № 234 от 2 марта 2019 г. «О системе управления реализацией национальной программы “Цифровая экономика Российской Федерации”». Это инструмент координации без создания единого регулятора, взаимодействие будет происходить через ряд площадок, на которых будут сниматься разногласия в бизнес-среде и между ведомствами. Является ли он оптимальным? На существующем технологическом уровне взаимодействия это лучшее из возможного.