Круглый стол: будущее бизнеса и ИТ после коронавируса

Нынешний кризис показал, что роль ИТ в любом бизнесе значительна. Сектора экономики, которые традиционно считали эту функцию второстепенной, в 2020 г. поменяли свое мнение. Например, даже в банках, где цифровизация традиционно высока, автоматизация внутренних процессов была на среднем уровне. В промышленности тоже мало инвестировали во внутренние процессы. А теперь выяснилось, что можно обойтись без бумажного документооборота — он должен быть оцифрован. Ближайшие несколько лет будут посвящены совершенствованию и автоматизации этих процессов. Это приведет к всплеску популярности целого ряда ИТ-решений, которые помогут сотрудникам работать во внутренних системах компании удаленно и безопасно. Речь о BPM-инструментах (Business Process Management), технологиях RPA (Robotic Process Automation), а также о системах, обеспечивающих удаленный доступ ко всем приложениям компании и защиту всех каналов связи.

Сергей Андронов: Чтобы понять, какие перемены грядут, необходимо определиться, что попадает в зону риска. На мой взгляд, это те области, в которых много неконтролируемого человеческого общения: пассажирские перевозки, аэропорты, спортивные и публичные мероприятия, туризм. В этих сферах возникают 2 вопроса: насколько готова существующая инфраструктура и как много денег накоплено у бизнеса? Весной очень быстро позакрывались маленькие компании, кто-то срочно продался крупным игрокам, потому что финансовой подушки на то, чтобы спасти себя, не было. Большие компании пересмотрели приоритет ряда проектов. Многие из тех, кого я знаю, быстро инвестировали в тематику agile-офисов, чтобы сотрудникам было удобно работать независимо от того, где они находятся. У проектов по строительству собственных ЦОДов, напротив, снизили приоритет.

Павел Заглумин: Мне очень нравится, что удаленная работа наконец попала в поле допустимого. Раньше все предпочитали очные встречи, к заказчику нужно было ехать и тратить 1,5–2 часа на дорогу. Сейчас достаточно 20–30 минут разговора в Zoom, по итогам которого можно сразу работать. Бизнес стал активно пользоваться системами видео-конференц-связи, удаленной работы и совместной коммуникации. Это фундаментальный сдвиг, от которого мы уже никуда не уйдем. Вдобавок все стали спокойнее относиться к работе удаленных команд. В индустрии разработки ПО нет преград: программисты могут сидеть во Владимире, Самаре или где-то еще. Но до пандемии заказчики требовали, чтобы такие специалисты были у них в шаговой доступности. Теперь ситуация изменилась. Например, в этом году мы внедряли CRM-систему для европейского автоконцерна, и по начальному плану 20% работ должны были проходить при личном присутствии наших специалистов во Франкфурте. Началась пандемия, мы никуда не поехали и сделали все удаленно. Все работает, никаких связанных с удаленной работой проблем не возникло.

Андрей Янкин: С точки зрения ИБ происходит маргинализация ИТ. Сокращаются рабочие места, сложнее найти хорошо оплачиваемую работу. Мы видим, что все больше квалифицированных специалистов перемещаются «на другую сторону закона». Сейчас идет всплеск фрода, связанного с банковскими картами, поскольку им теперь занимаются не только уголовники, но и те, кто просто потерял работу. Среди фродстеров, которые обзванивают потенциальных жертв, можно встретить людей с высшим образованием, например высококвалифицированного программиста из Саратова. Тенденция роста высокотехнологичных преступлений будет только набирать обороты, потому что возможностей для легального заработка остается все меньше, особенно в регионах.

Антон Павленко: Я бы разделил ответ на 2 ключевых аспекта. Первый — экономический: экономика стагнирует, компаниям придется пересматривать бюджеты. Их будут секвестировать, будут отказы от долгосрочных инициатив в пользу мер, дающих эффект прямо сейчас. Это нормально, мы проживали подобное уже много раз. Второй — технологический аспект: я сомневаюсь, что здесь бюджеты будут урезать. Скорее — пересматривать. В большинстве сфер ИТ сейчас являются движущей силой. Технологии помогают сокращать затраты, наращивать прибыль, увеличивать эффективность. Компании понимают, что с помощью ИТ можно получить конкурентное преимущество и пережить неспокойные времена.

Павел Заглумин: После полугода работы в коронакризисе могу сказать, что мы идем нос к носу с очень успешным прошлым годом. Я не думаю, что бюджеты будут резать. Пандемия подсветила множество проблем, которые необходимо устранять. ИТ-службы будут осваивать этот вал работы ближайшие несколько лет. Не все прошли этот крепкий стресс-тест, однако все постараются подготовиться к подобному в будущем. Мне кажется, бизнес понял, что нужно инвестировать в насущные проблемы, а не хайп-машины. Условно: нет смысла вкладываться в цифрового двойника, если ИТ-директор бьет в набат и кричит, что у него серверы не держат нагрузку.

Сергей Андронов: Я выделяю 3 типа бюджетов. Первый связан с содержанием ИТ-блока, второй — с запланированными проектами, третий идет на стратегические траты. С первым все не так радужно: во время удаленки стали резать косты и снижать зарплаты сотрудникам. Я знаю случаи, когда их уменьшили вдвое (люди делали ПО для гостиничного сектора). Скорее всего, мы еще не раз увидим такое на рынке.

Насчет бюджетов на ИТ-проекты — сомневаюсь, что их будут урезать. Я не знаю ни одного проекта, который бы отменили из-за пандемии. Перенесли — да, но не отменили. Поддержу мысль Антона: мы наблюдали перераспределение приоритетов, из-за пандемии заказчики взглянули на свои проекты по-другому. Часть задач, а вместе с ними и определенная доля бюджетов уехали на 2021 г. Но в то же время какие-то бюджеты 2021 г. перенесли на 2020-й, так что не произошло ничего драматичного.

Стратегические бюджеты по понятным причинам были заморожены — о стратегии люди начали думать только сейчас, до этого все спасали бизнес. Но к этой теме уже возвращаются, о ней готовы говорить и в нее инвестировать.

Андрей Янкин: Добавлю про ИБ-бюджеты: их не урезают, а перераспределяют. Закрывают проекты, чтобы перебросить ресурсы на защиту удаленного доступа, двухфакторную аутентификацию — все то, что стало резко востребовано весной. К тому же сейчас повысился спрос на удаленные ИТ-сервисы: все переходят в онлайн, эти процессы нужно качественно защищать. ИБ-бюджеты, по моим ощущениям, перестали расти, хотя раньше это случалось из года в год. 2020 г. будет на уровне 2019-го.

Андрей Янкин: Я готовился к худшему, но в итоге был приятно удивлен, потому что сотрудники Центра отработали по самому оптимистичному из возможных сценариев. Сегодня мы перешли от «удаленки военного времени» к системной работе. У всех есть 1–2 дня работы из дома. Часть сотрудников полностью перевели на удаленный режим, стали шире смотреть на вопросы найма людей в регионах. Нам пошла на пользу недавняя модернизация инфраструктуры компании. Правда, когда объявили о самоизоляции, пришлось за неделю перейти на Jira, хотя по плану на это должно было уйти 3 месяца. В любом случае нам было куда проще, чем некоторым нашим клиентам: у них не хватало ноутбуков, падали почта и системы удаленного доступа, некоторые бизнес-процессы просто тормозились.

Антон Павленко: Для нас удаленка тоже была максимально эффективной, выросла вовлеченность сотрудников, у которых появилось свободное время. Многие процессы в онлайне стали быстрее: порой сложно организовать личную встречу, особенно если речь о руководстве. Онлайн же можно собраться почти мгновенно либо подключить нужного участника.

Павел Заглумин: У меня ощущение обратное: люди в офисах работают лучше, потому что могут сконцентрироваться исключительно на рабочих задачах. Чтобы эффективно работать удаленно, нужно быть очень собранным. Мне самому иногда сложно заставить себя делать занудную презентацию, а не поиграть с ребенком. И я уверен, что многие в такой ситуации сделают выбор, который навредит рабочему процессу. Мы должны использовать все возможности удаленки, о которых уже говорили, но полноценного гибрида, на мой взгляд, не получится.

Сергей Андронов: По моим наблюдениям, сотрудникам не очень комфортно в дистанционном режиме. Они начинают работать сразу, как просыпаются, и в итоге тратят на работу гораздо больше времени. С другой стороны, необходимо пересмотреть организацию подхода к удаленке. Нужны более жесткий контроль и короткие спринты, чтобы сразу понимать, смог твой сотрудник решить задачу или нет, а не узнавать через 2–3 недели, что «не шмогла я, не шмогла».

Важный фактор — готовность компании к техническим изменениям. Мы работаем с рядом тяжелых институтов, которые оказались не готовы к весенним событиям, вся их работа была заточена под офис. Фактически нам пришлось с нуля создавать для них новый формат коммуникации между отделами, при этом костяк сотрудников продолжал ходить в офис. Как только государство официально разрешило выходить на работу, они вышли как один.

Антон Павленко: Конечно, потому что многие компании решили этот вопрос лоскутным образом, только чтобы обеспечить функционирование ключевых бизнес-процессов. Даже если цифровые места внедрены, работают они чаще всего неэффективно и небезопасно, а пользователям при этом неудобно. Нельзя долго жить в таком экстренном режиме, поэтому в ближайшее время компании будут либо развивать тот спектр решений, который у них уже есть, либо внедрять пул новых технологий.

Сложность в том, что не существует единого стандарта рабочего места — каждый бизнес решает эту задачу по-своему. Более того, для каждого направления необходим специфический набор решений. Для саппорта нужно пробрасывать хорошие каналы связи и безопасно выводить все внутренние системы, чтобы сотрудники могли работать дома без утечек данных. Для бухгалтерии будут другие требования, промышленному производству понадобится в реальном времени контролировать производственные показатели. В этом случае даже правильное профилирование будет трудоемкой работой.

Андрей Янкин: Скорее всего, многие компании до 2020 г. не рассматривали такую возможность с точки зрения ИБ. Весной случился беспрецедентный эксперимент, после которого стало понятно, что внедрять цифровые рабочие места можно и нужно. И если подходить к этому процессу последовательно, а не лихорадочно, все можно сделать надежно и безопасно.

Сергей Андронов: Озвучу важный постулат: не нужно ошибочно полагать, что во время пандемии появились новые оригинальные решения. Скорее, из-за нее часть технологий вышла из оборота. Концепция цифрового рабочего места существовала и до 2020 г., ее основные принципы — унификация, удобство управления, мониторинга и контроля, инвентаризации. Использование такого рабочего места позволяет тратить на контроль сотрудников меньше средств и поддерживать жизнеспособность «офисов из дома».

Павел Заглумин: Помню, в прошлом году я задавался вопросом: зачем наша компания вкладывает в инфраструктуру? В одной из наших переговорных установили дорогущий комплекс ВКС с интерактивной панелью: отличный звук, высококачественные камеры, все возможности для продуктивной удаленной работы. Тогда было совершенно непонятно, для чего все это делается. Наступил март 2020-го, и все встало на свои места. Я не знаю, откуда у руководства эта «чуйка», но это было сделано задолго до кризиса, и далеко не все компании были готовы так, как мы.

Сейчас может случиться обратное, когда напуганный бизнес станет быстро инвестировать деньги в VDI, видео-конференц-связь, защиту удаленного доступа. Но если запаса мощности компании хватило на то, чтобы пройти пик кризиса, скорее всего, больше делать не нужно — лучше докрутить то, что уже есть. Урок для всех был очень доходчивый, нужно сделать выводы и подготовиться к тому, о чем мы еще даже и не задумывались. И здесь лучше полагаться на экспертизу и видение сильных интеграторов, которые, я уверен, прошли период пандемии гораздо проще многих компаний.

Сергей Андронов: Один из ИТ-директоров в разговоре со мной сказал: «Знал бы я, что такое будет весной, купил бы десяток вагонов ноутбуков и заработал больше, чем на любой технологии». Честно говоря, я не думаю, что у него будет второй шанс. Это была уникальная ситуация на рынке, она больше не повторится.

Антон Павленко: С точки зрения ИБ модель Bring Your Own Device всегда будет угрозой. Вопрос в другом: как к этому относиться и с этим работать. Любые новшества — это угрозы, но современные технологии позволяют купировать их и извлекать пользу для бизнеса. BYOD как часть концепции цифрового рабочего места помогает работать эффективнее. Еще 20 лет назад в некоторых компаниях сотрудникам выдавали защищенные девайсы, корпоративные устройства BlackBerry. Сейчас этого нет как класса, у каждого собственный гаджет. Если вы не даете сотрудникам доступ к корпоративной почте, ресурсам и CRM-системе с телефонов и планшетов, вы тормозите собственные бизнес-процессы, замедляете компанию. Так что BYOD для телефонов должен быть — и точка, тут нет второго мнения. Насчет планшетов и ноутбуков еще можно подумать, но, на мой взгляд, компания получит конкурентные преимущества, если пустит в корпоративную сеть устройства сотрудников. Все технологии, с помощью которых можно обеспечить безопасность, уже присутствуют на рынке и апробированы.

Андрей Янкин: Не соглашусь насчет «должен быть» — это не так. Зачем вообще нужен BYOD? Он дает удобство пользователю и позволяет работодателю сэкономить на оборудовании. Но есть информационная безопасность, и для некоторых она настолько важна, что проще купить устройства и раздать их сотрудникам. Такой логики придерживаются не только суровые окологосударственные организации, но и передовые фармацевтические компании и зарубежные банковские холдинги. Если в компании нет столь суровых требований, личные устройства пользователей доводят до уровня безопасности корпоративных гаджетов. Это возможно, подобные инструменты существуют. Но тогда придется инвестировать солидную сумму в средства защиты, и в итоге может выйти дороже, чем просто купить девайсы. Нужно просто считать деньги, риски и выгоду. Во время пандемии BYOD использовали вынужденно, по-другому бизнес просто не работал. Думать о безопасности времени не было, и это еще не раз аукнется.

Павел Заглумин: Здесь тонкая грань, ведь невозможно заставить сотрудника использовать только корпоративный смартфон. Точно так же, как невозможно запретить ему полноценно пользоваться личными девайсами: устанавливать ПО, посещать сайты сомнительного содержания, использовать недоверенные мессенджеры. Думаю, необходимо четко разграничивать возможности: например, со своего устройства можно зайти на портал и посмотреть номера телефонов, скачать рабочую почту, а вот заходить в корпоративную ERP ни в коем случае нельзя.

Павел Заглумин: Да, я согласен с этим наблюдением. Мы тоже заметили, что в этом году кратно выросло количество запросов, связанных с AI и ML. Рекламные бюджеты урезались, стандартные подходы в маркетинге уже не работают так хорошо, как раньше, а качать спрос все так же необходимо. Всем стало интересно найти скрытые закономерности в истории покупок и использовании программы лояльности, поэтому интерес к такого рода технологиям вырос. Радует, что он появился не просто потому, что все так делают, — бизнес стал понимать, какую пользу и в какие сроки можно получить.

Сергей Андронов: Да, искусственный интеллект поможет компании сократить часть OPEX, это стало понятно уже давно. В пандемию особенно востребованными стали решения, которые связаны с так называемой биологической картой человека — замером температуры, установлением контактов больных через видеонаблюдение. Во всех этих процессах ИИ может играть важную роль.

Антон Павленко: Мы советуем компаниям, которые пилотируют ИИ-проекты, тщательно оценивать выгоду от развертывания: если ее не видно, внедрять решение не стоит. Нужно применять технологии там, где они могут дать эффект, а не ради хайпа.

Андрей Янкин: Пользователи все чаще работают за пределами компании в какой-то непонятной инфраструктуре. В этой неоднородной среде мониторить аномалии вручную практически невозможно, нужны автоматические средства поиска. Думаю, интерес к ML в этом направлении будет только расти — есть спрос. Но прямо сейчас резкого подъема ИИ-инструментов в информационной безопасности я не вижу. Это фундаментальное направление развития ИБ, пандемия не могла так быстро на него повлиять.

Андрей Янкин: Абсолютно та же история: бизнес вынужденно использовал для корпоративных нужд облачные мощности. И сейчас индексируется множество незащищенных документов, которые хранятся на таких сервисах. Их весной расшарили и забыли убрать, а безопасникам и айтишникам все это в ближайшее время придется разгребать. В перспективе облачные технологии станут популярнее, потому что удаленную работу без них не выстроить. Но времена «черных облаков», когда данные хаотично утекали в интернет, не должны повториться.

Павел Заглумин: С точки зрения разработки и внедрения приложений для бизнеса первое требование, которое не меняется годами и вряд ли изменится, — это размещение экземпляра системы в собственном ЦОДе. Я не заметил, чтобы в этой сфере крупные корпоративные заказчики стали лояльнее к облачным технологиям. А вот на рынке приложений для малого бизнеса облачные сервисы уже давно и по праву заняли свое место.

Антон Павленко: В России есть ограничения по размещению данных, которые не позволяют полноценно использовать облачные технологии, например, в промышленности. При этом мы видим, что запрос со стороны компаний есть. Time-to-market для решений сокращается, уже не получится поддерживать нужную скорость бизнеса, периодически закупая новое оборудование. Мы верим в гибридную модель, когда облачные провайдеры поставляют среды для разработки, но в контролируемом периметре, а приложения в итоге хранятся у заказчика.

Сергей Андронов: По моим наблюдениям, у крупных игроков никакого бума на сервисы из облаков не случилось. Он был у среднего и малого бизнеса, которым срочно потребовалась видео-конференц-связь, но эти компании были под угрозой разорения и больших денег провайдерам не принесли. Часть крупного бизнеса, напротив, заморозила активность в облаках. Один из моих заказчиков настоял на соблюдении первоначальных сроков строительства собственного ЦОДа и не стал уходить в облако.

Андрей Янкин: Долгие горизонты планирования и низкая гибкость — это стереотип. Многие промышленные предприятия сейчас действуют быстрее ИТ-компаний. Прокатный стан они и правда будут покупать под бюджет с периодом планирования 3–5 лет. Но если нужно масштабировать удаленный доступ, промышленники делают все возможное, чтобы работа началась уже через 2–3 дня. В этом смысле они не отличаются от ритейла или банков.

Павел Заглумин: Промышленные предприятия серьезно пострадали из-за кризиса. У компаний, связанных с оборонным производством, никакой удаленной работы не было и по очевидным причинам не будет. Им пришлось отправить людей по домам на 3 месяца без альтернативы. Удаленный доступ к АСУ ТП — это тоже миф, поэтому некоторые промышленники, по сути, легли на 3–4 месяца. А затем людей пустили в офисы, и они продолжили работать так, будто ничего не было, и дальше развивать инициативы, которые были актуальны еще до коронакризиса.

Антон Павленко: Все, что будет делать промышленность с точки зрения цифровизации, никак не связано с пандемией. Эта сфера достигла зрелости, теперь компании ищут дополнительные конкурентные преимущества. Сталелитейщики внедряют искусственный интеллект, нефтедобывающие компании работают с большими данными. На рынке уже накопилось много кейсов. Этот тренд мы наблюдали уже в прошлом году, а пандемия его лишь подстегнула.

Крупные отечественные промышленники начали апробировать технологии примерно 2 года назад. Скоро этот период закончится, начнется внедрение наиболее эффективных решений. Все-таки эти предприятия мыслят длинными временными категориями, поэтому изменить производственный процесс в agile-стиле невозможно. Необходимо пройти длинный путь с построением модели больших данных, выстраиванием MES-систем, анализом.

Сергей Андронов: Все, что я говорил ранее о биологических паспортах сотрудников, — влияние в первую очередь промышленных предприятий. Тяжелые ИТ-проекты в промышленности сложно остановить, у них очень большая инертность, и запускать их заново сложно. Поэтому на таких предприятиях старались ничего не останавливать, максимально быстро внедряя те же решения по промышленной безопасности и охране труда.

Павел Заглумин: Если говорить о ритейле, расти будет все, что связано с онлайном. Думаю, туда будут уходить все, даже продажа автомобилей.

Внедрение средств удаленной работы и приведение в порядок инфраструктуры тоже будут чем-то само собой разумеющимся. Компании сделают все возможное, чтобы бизнес не зависел от того, находится сотрудник на своем рабочем месте или нет.

Сергей Андронов: Я предвижу вспышку кейсов, связанных с MVNO, Private LTE и Wi-Fi 6. Это потребует расширения ресурсной базы, поэтому инфраструктурные проекты, связанные со строительством ЦОДов, останутся в фаворе у заказчиков. Ситуация диктует спрос на мультимедиа, я бы описал это словами: «виртуальный человек рядом». Нужны всевозможные agile-офисы, видео-конференц-связь. Подобные решения в 2021 г. скакнут вперед.

Антон Павленко: Мне кажется, будет развиваться все, что касается информационной безопасности. Все больше внутренних документов и нормативных актов становятся цифровыми, а значит, их нужно защищать.

Если говорить о конкретных решениях, то я вновь напомнил бы об RPA, потому что они помогают довольно быстро снизить операционные затраты на типовые бэк-офисные процессы. Будет спрос на BPMN — автоматизацию базовых бизнес-процессов внутри компании. Также я ожидаю традиционно высокий спрос на решения Big Data, формирование озер данных. Бизнес научился извлекать из них выгоду, решения показывают рост уже несколько лет.

Если говорить о более приземленных вещах, то в компаниях не перестают расти объемы данных, а потому вопросы их хранения, обработки и повторного использования никуда не исчезают. Следовательно, трендом 2021 г. также должны стать решения для резервного копирования и обеспечения безопасности данных. Традиционные методы защиты — технологии 7–8-летней давности — уже не столь эффективны.

Андрей Янкин: Информационная безопасность — обеспечивающая функция. Мы не бежим впереди бизнеса, а следим за тем, как меняется ситуация. На мой взгляд, коронавирус подстегнул развитие глобальных интернет-сервисов, прямо сейчас в онлайн уходит всё. Наша задача — обеспечить безопасность в новой реальности. Огромный объем мобильных сервисов, защита веба, пентесты и контроль защищенности — в этих направлениях в ближайшие 3 года будет мощный рост.